[She Wolf] Досуг мне разбирать вины твои, щенок! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.(с)
Мефодий Буслаев. Фулона. Пора менять оруженосца. Рвущийся наружу крик боли при внешнем спокойствии. "Прости и прощай. Нет. Просто прощай".
Каждые двенадцать лет валькирия должна менять оруженосца. Век девы-воительницы долог, тогда как век спутника ее слишком короток. Другого выбора нет. На смену одному оруженосцу приходит другой – иногда даже раньше, чем нужно, если предыдущий погибает в битве.
Фулона, старшая валькирия – не исключение из правил. Она старается говорить как можно спокойнее, не повышая голоса – хотя внутри болит-грызет-свербит, и хочется закричать: «Не отпущу! Слишком рано!»
- Тебе, наверное, память сотрут, - говорит она.
- Стражи? – вскидывает оруженосец брови.
- Конечно. Будешь жить, как обычный человек. Жена, дети.
Тот только хмурится. Какие, к черту, жена и дети? Он привык держать в руках щит, а не свежую газету «Московские вести» - или какие там еще есть? Он привык защищать свою госпожу, а не ругаться со склочной соседкой по лестничной клетке – из-за того, что та не любит животных, а он завел собаку, или еще из-за чего-нибудь – не суть важно...
Он не умеет жить, как все. В этом мире идет непрерывная битва между светом и мраком – и он тоже должен быть там, защищая старшую валькирию. Ей и так, думает оруженосец, приходится тяжело – все-таки первая среди сильнейших. А тут еще и без него... Как же так?
- Не смогу я, - говорит он. – Но постараюсь.
- Хорошо, что не врешь, - спокойно отвечает Фулона. Внутри все переворачивается.
Когда ее оруженосец – теперь уже бывший – разворачивается и уходит, валькирия золотого копья стоит на месте, неподвижная и прямая, точно натянутая гитарная струна.
- Прости и прощай, - негромко говорит она, зная, что на следующей улице его будут ждать светлые стражи, которые сотрут ему память. – Нет... просто прощай.
заказчик
Он самый.
=*
еще раз. нет слов)
И Фулона "в характере".
Ёсими Охито-Хиро,
Шикарно! Хотя я Фулону представляю немного иначе.