Иногда, когда тени растекаются и заполняют собой всё свободное пространство, она зажмуривается, но всё равно продолжает видеть жуткие улыбки и горящие глаза. Безумие пробирается в мозг и отпечатывается на обратной стороне век, выжигает там самое себя вечными шрамами. Она чешет глаза сначала пальцами, со временем, когда ощущения становятся всё более раздражающими, в ход идут ногти. Ничего нет, ничего, что могло бы помочь, хотя бы облегчить ЭТО – улыбки скалятся и перетекают друг в друга, глаза сверкают и пронзают мозг болью. Как избавится от этой боли, от этого невыносимого зуда, от жжения и постоянного навязчивого жужжания? Болезненней всего – невозможность распознать смысл. Слова для неё постепенно теряют своё значение, слоги – звучание, а буквы – очертание. По разодранной ногтями коже течёт кровь, но эта боль не может облегчить ту, засевшую в глубине, до которой Хро…Хр…Х, она никак не может добраться, сколько бы не сдирала слой за слоем тонкую преграду. Нет возможности избежать этого, нет возможности спрятаться, можно только всё глубже и глубже погружаться в беспроглядную темноту, и в момент достижения самого дна ты, как мячик, отскакиваешь от стерильно чистой поверхности, поднимаясь вверх и впитывая в себя то, что раньше причиняло боль. И тогда ты собираешь все улыбки, которые раньше резали тебя острыми гранями, а сейчас ранят других, искривляя твои собственные губы. А твои глаза впитывают всё то безумие, которое раньше находило самые отвратительные закутки твоего сознания и, освещая им твой собственный взгляд, выворачивают наизнанку – тебе кажется, что других, но на самом деле, когда в них заглядывает странная девочка с хвостиками, всё тело пронзает внезапное осознание – тебя. Поэтому ты почти не удивляешься, когда тонкие, но сильные руки прижимают тебя к груди М..М…, к её груди, и тихий шепот прорывается сквозь звучащее в твоей голове разноголосье: - Бедная моя девочка, прости, что меня не было с тобой, моя девочка-яд. Ты ведь меня помнишь, Хрона? Ты ведь меня слышишь, Хрона? И вот тогда все голоса вдруг замирают, больше не крича о необходимости порвать эту девчонку на мелкие куски, а из груди поднимается и застряёт где-то в горле комок, который не даёт дышать, зато губы почему-то перестают болеть; дотронувшись до них кончиками пальцев, ты понимаешь, что улыбки больше нет. Поднимаешь голову от груди М…Ма…, от её груди, пытаясь поймать её взгляд, и в тот момент, когда ты различаешь в невероятно зелёных глазах своё отражение, комок вдруг взрывается, вырываясь наружу диким воем из твоего горла и потоками слёз из глаз. И темнота заволакивает твоё сознание от переизбытка чувств, но впервые ты её не боишься, ведь тонкие крепкие руки той, что знает твоё имя держат так бережно и надёжно, и последнее, что ты уже почти не слышишь, а скорее угадываешь: - Отдыхай, моя девочка-смерть, я буду рядом, Хрона. И ты почему-то веришь ей, этой Ма...Маке.
Первый и пока единственный фик по Мака/Хрона, встреченный мной за все мое знакомство с фендомом, я так давно мечтала что-то такое почитать по ним, но уже отчаялась найти, и тут вдруг - вот оно))) Понравилось, спасибо автору за доставленное удовольствие))
Mari.Anna Да, я когда про Хрону этот сюжет начался (а смотрела я это аниме ой как давно), сразу увидела что-то такое ангстово-психоделическое Мака/Хрона, прочем очень канонное такое, и очень хотелось почитать, так что рада, что наконец мое желание исполнено, хоть и спустя несколько лет (я, помню, на своем дневе вопила гласом вопиющего в пустыне, мол, напишите мне кто-нибудь это, а то я сама что-то не могу, но никто не откликнулся тогда).
Mari.Anna "Реборн" - это божественная трава, я как только начала смотреть (долго сопротивлялась, у меня было какое-то предубеждение против него), так и пропала в нем с головой))) Нет, цифры - это имена в транскрипции, цифры присваиваются персонажам на основании японской системы счета. Вот например: читать дальше80: Ямамото – сокращенно «Яма» 8 – «я:» по старо-японской системе; 0 – ма от «мару»
696/69: Мукуро (или «Муку») 6 – «му» 9 – «ку» 6 – «ро» (от «року»).
В общем, как-то так. Не у всем персам соответствуют числа, есть просто буквы, например S - Сквало. Можно совершенно не заморачиваться числами и называть персонажей по именам, просто когда фанфикеры пишут фанфики и выкладывают на соо, то для обозначения пейрингов используют цифры, так короче и удобней писать (но не все, а те, кто знает, хотя в фендоме очень быстро к цифрам привыкают вообще все), и все, кто читает, очень быстро привыкает, например 2759 - это Тсуна/Гокудера, а S80 - Сквало/Ямамото))) Советую посмотреть, аниме шикарное)))
Иногда, когда тени растекаются и заполняют собой всё свободное пространство, она зажмуривается, но всё равно продолжает видеть жуткие улыбки и горящие глаза. Безумие пробирается в мозг и отпечатывается на обратной стороне век, выжигает там самое себя вечными шрамами. Она чешет глаза сначала пальцами, со временем, когда ощущения становятся всё более раздражающими, в ход идут ногти. Ничего нет, ничего, что могло бы помочь, хотя бы облегчить ЭТО – улыбки скалятся и перетекают друг в друга, глаза сверкают и пронзают мозг болью. Как избавится от этой боли, от этого невыносимого зуда, от жжения и постоянного навязчивого жужжания?
Болезненней всего – невозможность распознать смысл. Слова для неё постепенно теряют своё значение, слоги – звучание, а буквы – очертание. По разодранной ногтями коже течёт кровь, но эта боль не может облегчить ту, засевшую в глубине, до которой Хро…Хр…Х, она никак не может добраться, сколько бы не сдирала слой за слоем тонкую преграду.
Нет возможности избежать этого, нет возможности спрятаться, можно только всё глубже и глубже погружаться в беспроглядную темноту, и в момент достижения самого дна ты, как мячик, отскакиваешь от стерильно чистой поверхности, поднимаясь вверх и впитывая в себя то, что раньше причиняло боль. И тогда ты собираешь все улыбки, которые раньше резали тебя острыми гранями, а сейчас ранят других, искривляя твои собственные губы. А твои глаза впитывают всё то безумие, которое раньше находило самые отвратительные закутки твоего сознания и, освещая им твой собственный взгляд, выворачивают наизнанку – тебе кажется, что других, но на самом деле, когда в них заглядывает странная девочка с хвостиками, всё тело пронзает внезапное осознание – тебя. Поэтому ты почти не удивляешься, когда тонкие, но сильные руки прижимают тебя к груди М..М…, к её груди, и тихий шепот прорывается сквозь звучащее в твоей голове разноголосье:
- Бедная моя девочка, прости, что меня не было с тобой, моя девочка-яд. Ты ведь меня помнишь, Хрона? Ты ведь меня слышишь, Хрона?
И вот тогда все голоса вдруг замирают, больше не крича о необходимости порвать эту девчонку на мелкие куски, а из груди поднимается и застряёт где-то в горле комок, который не даёт дышать, зато губы почему-то перестают болеть; дотронувшись до них кончиками пальцев, ты понимаешь, что улыбки больше нет. Поднимаешь голову от груди М…Ма…, от её груди, пытаясь поймать её взгляд, и в тот момент, когда ты различаешь в невероятно зелёных глазах своё отражение, комок вдруг взрывается, вырываясь наружу диким воем из твоего горла и потоками слёз из глаз. И темнота заволакивает твоё сознание от переизбытка чувств, но впервые ты её не боишься, ведь тонкие крепкие руки той, что знает твоё имя держат так бережно и надёжно, и последнее, что ты уже почти не слышишь, а скорее угадываешь:
- Отдыхай, моя девочка-смерть, я буду рядом, Хрона.
И ты почему-то веришь ей, этой Ма...Маке.
*счастливый заказчик*
довольный автор
Самой немного удивительно, раньше писала в основном о Маке и Соуле, вместе и по отдельности
офтоп. мне стыдно, честно
Никогда даже не задумывалась над просмотром Ребона...
читать дальше Советую посмотреть, аниме шикарное)))