2H-33.

[Veni Vidi Vici]

Harry Potter. Северус Снейп. После убийства Поттеров. В ярости разбить зеркало. ''Он пожалеет. Рано или поздно он заплатит за это''.

@темы: Harry Potter

Comments

[Гость]

возможно, совсем и не то ==
писалось без учета сцены, когда Снейп сам увидел мертвую Лили
224 слова

Кабинет Дамблдора, старинные книги на полках, на столиках - изящные серебряные приборы. Мягкое кресло сейчас кажется хуже того сиденья, на котором сидят заключенные во время допроса, да, без цепей, но они и не нужны. Всего пара слов заменила их.
- Поттеры мертвы. - спокойно, даже как-то отчужденно произносит Альбус, не глядя на него, и у Снейпа мелькает безумная, просто-таки фантастическая надежда: "А вдруг Лили..."
Директор Хогвартса добавляет, все так же отводя взгляд:
- Но их сын, Гарри, остался жив.
И надежда, что теплилась внутри, гаснет, оставляя на своем месте страшную, выжженную пустоту. Ту пустоту, которая никогда не заполнится, так и будет в душе Северуса мертвый край, который никогда не оживет.
Ничего не говоря, Снейп поднимается из кресла и направляется к выходу из кабинета. Шаг, другой.. да когда же уже дверь?!
Лестница вниз, школьные коридоры и пролеты мелькают словно в безумном сне. Он не помнил, как добрался до своей комнаты - настолько потрясло его событие.
Зайдя в ванную, он бездумно начал смотреть на зеркало, висевшее над раковиной. Внезапно ярость и боль, сдерживаемые им так долго, дали о себе знать: удар, другой - по руке потекли струйки крови от острых осколков зеркала и тишину нарушил злой шепот:
- Он пожалеет. Рано или поздно он заплатит за это. Пусть даже это буду не я, но я клянусь, что приложу все силы, чтобы стереть его с лица земли..

[Снежок.]

немного скомканно, но идея обыграна верно, мне понравилось.
спасибо автору за старания
откроитесь?
заказчик.

[весьма соблазнительное чучело]

Это я)

[Гость]

Оно большое, да-да. И оно совсем-совсем не то, что просили, но, кагбэ, я нихотель — оно само пришло...

Гарри Поттер смотрел на Северуса Снейпа. И впервые за все время их знакомства его глаза были спокойны. Пусты и безжизненны, как у детских пупсов или плюшевых мишек. Он стоял посреди леса абсолютно недвижно и, казалось, почти не дышал. Палочка бесполезно валялась у его ног. Почти полночь, его смена — Гермиона Грейнджер спит и не хватится его еще несколько часов. Превосходно.
Северус Снейп смотрел на Гарри Поттера. Слух приятно щекотала тишина, а в глазах застыло торжество. Наконец-то Поттер, старательно и удачно прятавшийся уже почти полгода, был пойман. Они снова один на один, даже ностальгия накатывает, и снова Поттер побежден им. О, когда-то Северус не мог и мечтать о таком подарке судьбы. Когда-то его выворачивало осознанием своей ничтожности. Но Джеймс мертв, а пацан перед ним — только отражение, мираж, сплошная генетика. И Северусу до зубовного скрежета хотелось бы, чтоб Гарри Поттер хоть вполовину был так хорош, как его отец. Если бы он позволял себе мечтать, конечно же. Но, будучи прагматиком и параноиком, он никогда не полагался на Леди Судьбу, — возможно, слишком часто получал от нее тычки и затрещины.
Пустить все на самотек он не мог. Данное когда-то в порыве ярости обещание жгло его изнутри каленым железом, и он раз за разом бился в предлагаемые двери, надеясь, что следующая — выход. И так же раз за разом разочарование резало его, как осколки разбитого в порыве той же ярости зеркала. Но неизменное ''Он пожалеет. Рано или поздно он заплатит за это'' заставляло искать новые двери.
Сначала Дамблдор. О да, Дамблдор — лжец и манипулятор, который, вероятно, знал обо всем заранее. Разговор с ним был полон пустых утешений и извинений. Печально посверкивали голубые глаза из-за очков-половинок, кривились тонкие губы и хмурились седые брови. Даже вездесущая дамблдоровская хитрость была спрятана под горой плюша. В воздухе почему-то пахло полынью. Северусу хотелось сбежать. В памяти стояли мертвые глаза Лили и зеркала, которые почему-то летали вокруг. Обзор на 360 градусов и собственное залитое слезами лицо - воображение у Северуса всегда было отличным. Серебристый звон в ушах забивал все звуки. Почти блаженство.
Но Дамблдор и здесь доставал его раздражающими "прости", "мне очень жаль", "я виноват". Старик просил прощения самозабвенно и насквозь лживо.
Северус ушел от него с первой беспричинной мигренью в... никуда. Учителем Зельеварения, беспомощным оловянным солдатиком, которого до поры оставили на полке. Он послушно пылился, консервируя в себе ненависть и жажду мести.
И только много лет спустя он понял, что Поттеры мешали не Лорду. Лорду, как раз, был нужен только мальчишка. Джеймс и Лили мешали Дамблдору. Молодые, полные сил и азарта, они перехватывали у него Орден наивно и изящно. Как и Лонгботтомы. Как и Блек. И Северус вторично обещал разбитому уже спокойно зеркалу, что он пожалеет. Они пожалеют.
Десять лет пролетели для него как в тумане. Он учил-показывал-рассказывал, на автомате ставил балы и назначал отработки. Он общался с преподавателями и даже под одобрительными кивками Дамблдора начал посещать научные конференции. Копил ненужные, но полезные знания, разрабатывал яды… И пропускал двери. О, сколько же было у него возможностей - Дамблдор доверял ему так же как и лгал. Возможно, чистый рационализм. И Северус продолжал послушно стоять на полке. И так же послушно он смотрел в глаза сотням детей. И не видел ни одних.
До того самого года. Тысяча девятьсот девяносто первого. Когда в пьяной праздничной канители среди школьного черного-серебра-золота мелькнуло упрямой зеленью. Северуса кинуло в дрожь - с лица Джеймса Поттера на него смотрели глаза Лили.
Это стало для него откровением, подобным пробуждению после длительного, возможно, летаргического, сна. Мир сова заиграл своими веселыми красками - опасными и обманчивыми. Но это опять стало второстепенным. Главное - мальчишка.
Северус присматривался судорожно, почти откровенно, присматривался многие годы. Провоцировал, требовал, унижал, давил. Он мысленно разбирал пацана на запчасти, собирал, тысячи раз менял алгоритмы. Но, в конце концов, даже ему стало абсолютно ясно, что единственное, что унаследовал от родителей мальчишка — это внешность и поразительную любовь Леди Судьбы.
Тем не менее он продолжал бесплодно биться в дверь с табличкой "Гарри Поттер", но уже больше по привычке. Основным направлением его поисков стали теперь яды и ритуалы. Северус забирался в настолько темную магию, что мог быть уверен — даже Лорд до подобного не опустится. Душа Лорда раздроблена и извращена, но целостна в пределах мира и, впоследствии, все равно соберется воедино — рано или поздно. Северус же свою готов был продать. Вот только... Было бы за что. Ни один ритуал, не говоря уже о ядах, не способен был отыскать крестражи, а если и способен, то не давал стопроцентной гарантии на их единовременное уничтожение вместе с Лордом. Что опять порождало проблему страха перед новым его пришествием.
Северус почти отчаялся. Он чувствовал, что ему не много осталось, и дергался судорожно от фолианта к фолианту. И сам себе напоминал бабочку на иголке.
Но его навестила Леди Судьба, к добру или к худу.
Безимянный ритуальчик он нашел совершенно случайно в одной из заброшенных лабораторий особняка Блеков незадолго до конца учебного года в 97-ом. Он тогда искал хотя бы относительно целый котел на нужды Ордена, наткнулся на запыленный блокнот, сунул в карман мантии и забыл. Закрутился раздавая последние напутствия директор, запрыгали-задергались орденовцы, предчувствуя неладное, а Северус в лаборатории доваривал последние зелья для "сослуживцев". Его не покидала мысль, что эти труды напрасны, ведь эти идиоты разнесут здесь все. И, в общем, будут правы.
Добрался он до блокнота только двумя неделями позднее, уже после смерти Дамблдора и своего исчезновения. Ритуал, описанный кем-то из предков Сириуса, поразил Северуса своими простотой и изяществом. Он бы с удовольствием выполнил его немедленно, но ему нужен был Поттер. Поттер, до которого Северус теперь не мог добраться никоим образом.
Но вот наконец он тут. Посреди зимнего леса. Перед ним неподвижно застыл Поттер собственной неуловимой персоной. Превосходно.
Даже дышалось как-то особенно легко и приятно.
Северусу не требовалось много времени — всего пара минут тишины, несколько капель крови на снегу, "Обливиэйт" и мальчишка вновь остался в одиночестве. Ритуал был истинно прекрасен. Он обеспечивал устранение цели любыми способами при малейшей возможности. Чем-то похоже на Феликс Феллисицис в смеси с Империо, но не ограниченный продолжительностью действия зелья или искусственностью суждений заклинания. Идеальная вещь, которая ради цели не даст ни сбежать, ни умереть. Достанет мальчишку хоть с того света. А самое главное — не зависит от сохранности его, Северуса, жизни.
Северус неспешно брел по опушке и улыбался впервые за много лет. План завершен идеально — на этой двери, наконец, написано "выход" - и некуда, по сути, уже спешить. Каким бы бездарным не был Поттер, это уже не имеет ровным счетом никакого значения.
А перед глазами стояло лицо Дамблдора тогда, на астрономической башне, его торжество. Смотря в эти довольные глаза сказать "Авада Кедавра" бало совсем просто. И, о Мерлин, как Севеус его сейчас понимал. Старый манипулятор и лжец - сейчас это более чем когда-либо применимо к нему самому, Северусу Снейпу. То, что делал Дамблдор ради власти, он совершил ради мести.
Вряд ли его когда-либо назовут благородным.
И все же. Старик уже в могиле и убит им собственноручно. Не то, чтоб, правда, он об этом жалел. А вот он — он скоро тоже пожалеет. Ни рано и ни поздно — скоро, очень скоро, Лорд действительно заплатит за все.

Где-то глубже в зимнем лесу Гарри Поттер преследовал серебристую лань.