We found love in a hopeless place
Harry Potter. Люпин|Гарри. Сидеть под одним пледом, пить сливочное пиво и смотреть на огонь. "Твой отец всё время что-то придумывал на Рождество, но вот так вместе мы его никогда не проводили".
С Рождеством, с Новым годом!
Автор сомневается, но публикует.
Рождество. Лунный свет. Метель. Рождество будет оставаться Рождеством и до метели, и в лунном сиянии, и во время метели. Даже, если луна пропадет за облаками, Рождество останется и будет с нами. И после бурной метели, в ночи, Рождество будет Рождеством. Праздник. Счастье. Радость. Рождество.
- Тебе не будет слишком много? – чуть встревоженный голос слышится где-то левее. Голос встревоженный и немного хмельной. Слышите? Этот голос будто бы растягивает это – «немного»…
- Сегодня праздник…
- Но это же не значит, что нужно напиться!
И опять молчание. Тепло, уют и молчание. Как же это тепло и уютно молчать в нужной компании. Их всего двое, двое наедине с танцующим пьяные танцы пламенем в камине. Двое и плед. Двое и стены.
- Твой отец всегда…
- Ремус, не нужно про отца! – молодой, звонкий голос буквально вскрикивает. Голос недоволен, голос страдает.
- Хорошо, Гарри, как скажешь.
Ремус замолкает, уже в который раз он пытается сказать Поттеру самое главное, но Поттер визжит. Гарри Джеймс Поттер. Глупый мальчишка, который попивает сливочное пиво рядом, нежась под пледом.
Пламя танцует свои танцы. Если посмотреть, то можно увидеть уютные огненные фигурки из прошлого. А может и из настоящего. Они танцуют в непонятном кругу, танцуют, словно старые знакомые и тебе начинает казаться, что ты видишь веселые четкие лица этих «людей огня».
Последний бокал пива. Сладкая пенка на дне. Шерсть пледа, прилипая к пиджаку, остается на нем как напоминание о прошедшем вечере. Рядом раздается тихое сопение. Ремус опускает усталый взгляд и видит улыбающееся лицо мальчика. Заснул, неугомонный. Захмелел и заснул!
- Твой отец, - он остановился, будто бы испугавшись, что именно сейчас раздастся очередной взвизг. Но нет, такового не последовало, - твой отец всё время что-то придумывал на Рождество, но вот так вместе мы его никогда не проводили, - мужчина умолк.
Мальчик рядом никак не отреагировал. Этот мальчик видел во сне танцующие силуэты. Танцующие силуэты. Влюбленные и смеющиеся силуэты. Его родители. И там, там, рядом стоял он сам – Гарри Джеймс Поттер. А издали на него смотрел седовласый, но такой обаятельный мужчина.
Не смогла пройти мимо такой вкусной заявки)
350 слов.
Снег на Рождество так и не пошёл. Ветер тащил по небу тяжёлые облака, то и дело прорывавшиеся дождём, и весь мир был мрачен, холоден и противен. Повсюду будто пахло мокрой шерстью, с серых лиц не сходили гримасы раздражения, все что-то друг от друга хотели, дёргались, нервничали, пытались втянуть окружающих в свои разборки, примирения и проекты, и в конце концов Гарри сбежал.
Ремус обрадовался, провёл гостя в комнату, усадил в кресло к камину. В крохотном домике было тепло, как-то по-уютному неприбрано и очень спокойно.
-Я встречаю Рождество один, - сказал Люпин. - Это почти каждый год так. Привык. Но это скверная привычка, и я очень рад тебя видеть, Гарри.
Они пили сливочное пиво, будто школьники, разговаривали о пустяках, стараясь не касаться тем, полыхающих рваными ранами: Сириус. Волдеморт. Пророчество. Смерть.
Пустяки скоро иссякли, и они просто сидели в кресле рядом, под наброшенным Ремусом пледом. Гарри казалось, что человеческое плечо, к которому он прижимается, покрыто пушистой шерстью, а на краю зрения мелькают острые уши, но это было даже занятно и совсем не опасно. Будто сидеть со своей собакой.
-Ты не похож на своего отца, Гарри, хотя я сам когда-то говорил это, - вдруг вымолвил Ремус. - Он был совсем другим. Не хуже, не лучше — другим. Я обожал его, - может, и за это тоже! - и поддерживал как только мог, но он меня не понимал. Понимаешь, я существо одинокое и не особо весёлое. Мне нравится сидеть в тишине, смотреть в огонь, слушать ветер за окном. Я был бы счастлив, если бы кто-то разделили это со мной, но Джеймс не мог. Твой отец всё время что-то придумывал на Рождество, но вот так вместе мы его никогда не проводили. Вечно куча народу, полон дом гостей, кошмар маленького социофоба, - продолжал он с улыбкой. - Но я по мере сил участвовал и разделял, я не мог предать даже в этом. Теперь... всё прошло, а я получил такой подарок: друг делит со мной Рождество, которое я хотел.
Гарри ничего не ответил, придвигаясь ещё теснее. Мокрая хмарь последних недель понемногу отступала, и мир теплел.
Не так уж много нужно для счастья двум одиноким людям в рождественскую ночь.