Я всю жизнь пишу любимым письма на огрызках акварельной бумаги, на разодранных старых салфетках. Если бы кто-то заглянул за плечо. Если бы они заглянули. Разноцветными ручками, проснувшись посреди ночи, сдирая липкие ценники с тёплого каучука, в дневнике и тетрадях, которые забыла убрать со стола - я пишу любимым письма. Всю жизнь, всю ночь, до утра. Днём. Вечером. Как нелепая героиня приторного сериала, над которым смеются вслух - но ведь никто не узнает? Как маленькая безнадёжно влюблённая девочка, как принцесса сказочной книги "для младшего школьного возраста". Ни о чём. Глупо. Щёки горят, когда перечитываю письма. Глупые слова, глупые фразы, пожалуйста, пусть небо станет солнечным. Очнись, очнись, ну же! Я люблю вас. Пряча глаза, замечая издали, что руки переплетаются и указательный палец тонким ногтём ведёт по тыльной стороне ладони - медленно, медленно, нежно, ласково, как обычно. Плача втихомолку, закрывшись в комнате, зная, что никого нет дома и ни одна живая душа не увидит, я открываю окно, и летят комары и воздух - сухой и колкий, и холодный. Он бросает в лицо песок. Он бросает листья в волосы, грязь - на руки, снежинки - в рот. Он, может быть, тоже кого-то любит, и их много, и все они... А я веду синим от чернил шариком по клеткам тонкой бумаги, надавливаю сильно, и она рвётся. Я прячу то, что не могу выбросить, то, что похоже на лепет несмышлёныша. Вы же не думаете, что я веду себя, как ребёнок, правда? Правда? Я всю жизнь пишу любимым письма на бумаге для факса, обратной стороне отчётов. Руки дрожат, когда я вывожу корявые строчки в блокноте с кожаной обложкой. Он пропах пирогами и пылью, серым котом и моющим средством. Пальцы дрожат - от старости. Вас нет. Вы были счастливы. Я пишу. На скатерти. Стенах. Своих щеках.
Я пишу на тонком тетрадном листке неаккуратным детским почерком о первых чувствах. Слова звучат по-дурацки, фразы получаются штампованными, но откуда мне знать об их банальности? Я не писала до этого, не уверена, что напишу после. Я путаюсь в собственных мыслях, ставлю кляксы, переписываю на чистый лист — все должно быть красиво, без помарок — и, поразмыслив, кладу в нижний ящик стола. Мне слишком мало лет, чтобы набраться храбрости и вручить свое признание лично, мой почерк до ужаса узнаваем, чтобы подбросить конверт в сумку. И еще тысяча глупых причин. Я всю жизнь пишу любимым письма, но не отправляю.
Я пишу пространные электронные послания, каюсь в своих чувствах, делюсь любовью, а получаю сухие скомканные ответы и редкий смайлик-улыбку. Задыхаюсь от негодования и обиды и снова стучу по клавиатуре, набирая текст. Отправляю слова гулять по сетевому пространству, киваю приветливо отписке в две строчки. Я знаю, что адресат счастлив без меня. Но я не смолчу, меня распирает от любви. Я всю жизнь пишу любимым письма, но их не читают даже до середины.
Я выхватываю листы бумаги из принтера и брожу ночами по кухне, подбирая правильные, нужные слова, потому что меня терзает чувство, которое я долго не могу сформулировать даже в собственной голове. У меня в арсенале тридцать три буквы, чтобы оставить в чужом сердце густой чернильный след. Я запечатываю конверт и, улыбаясь, вручаю лично. Будто бы случайно касаюсь руки. Жду ответа. Я всю жизнь пишу любимым письма, а их выбрасывают не читая.
Я пишу все, что приходит в голову, начиная от посмотренного на днях фильма и заканчивая формулами из высшей математики. Вспомнилось вдруг. Не подписываю конверты и оставляю в магазинах на прилавках, на парковых скамейках, у фонтанов, на крышах домов. Я всю жизнь пишу любимым письма без обратного адреса.
Я пишу пространные электронные послания, каюсь в своих чувствах, делюсь любовью, а получаю сухие скомканные ответы и редкий смайлик-улыбку. Задыхаюсь от негодования и обиды и снова стучу по клавиатуре, набирая текст. Отправляю слова гулять по сетевому пространству, киваю приветливо отписке в две строчки. Я знаю, что адресат счастлив без меня. Но я не смолчу, меня распирает от любви. Я всю жизнь пишу любимым письма, но их не читают даже до середины.
Так близко и знакомо... Вот этои фрагмент особенно задел за живое. Спасибо
Я всю жизнь пишу любимым письма на огрызках акварельной бумаги, на разодранных старых салфетках.
Если бы кто-то заглянул за плечо. Если бы они заглянули.
Разноцветными ручками, проснувшись посреди ночи, сдирая липкие ценники с тёплого каучука, в дневнике и тетрадях, которые забыла убрать со стола - я пишу любимым письма. Всю жизнь, всю ночь, до утра.
Днём.
Вечером.
Как нелепая героиня приторного сериала, над которым смеются вслух - но ведь никто не узнает? Как маленькая безнадёжно влюблённая девочка, как принцесса сказочной книги "для младшего школьного возраста".
Ни о чём. Глупо. Щёки горят, когда перечитываю письма. Глупые слова, глупые фразы, пожалуйста, пусть небо станет солнечным. Очнись, очнись, ну же!
Я люблю вас. Пряча глаза, замечая издали, что руки переплетаются и указательный палец тонким ногтём ведёт по тыльной стороне ладони - медленно, медленно, нежно, ласково, как обычно.
Плача втихомолку, закрывшись в комнате, зная, что никого нет дома и ни одна живая душа не увидит, я открываю окно, и летят комары и воздух - сухой и колкий, и холодный. Он бросает в лицо песок.
Он бросает листья в волосы, грязь - на руки, снежинки - в рот. Он, может быть, тоже кого-то любит, и их много, и все они...
А я веду синим от чернил шариком по клеткам тонкой бумаги, надавливаю сильно, и она рвётся.
Я прячу то, что не могу выбросить, то, что похоже на лепет несмышлёныша. Вы же не думаете, что я веду себя, как ребёнок, правда? Правда?
Я всю жизнь пишу любимым письма на бумаге для факса, обратной стороне отчётов.
Руки дрожат, когда я вывожу корявые строчки в блокноте с кожаной обложкой. Он пропах пирогами и пылью, серым котом и моющим средством. Пальцы дрожат - от старости.
Вас нет. Вы были счастливы. Я пишу.
На скатерти. Стенах. Своих щеках.
Заказчик
автор
а.
283 слова.
Я пишу на тонком тетрадном листке неаккуратным детским почерком о первых чувствах. Слова звучат по-дурацки, фразы получаются штампованными, но откуда мне знать об их банальности? Я не писала до этого, не уверена, что напишу после. Я путаюсь в собственных мыслях, ставлю кляксы, переписываю на чистый лист — все должно быть красиво, без помарок — и, поразмыслив, кладу в нижний ящик стола. Мне слишком мало лет, чтобы набраться храбрости и вручить свое признание лично, мой почерк до ужаса узнаваем, чтобы подбросить конверт в сумку. И еще тысяча глупых причин.
Я всю жизнь пишу любимым письма, но не отправляю.
Я пишу пространные электронные послания, каюсь в своих чувствах, делюсь любовью, а получаю сухие скомканные ответы и редкий смайлик-улыбку. Задыхаюсь от негодования и обиды и снова стучу по клавиатуре, набирая текст. Отправляю слова гулять по сетевому пространству, киваю приветливо отписке в две строчки. Я знаю, что адресат счастлив без меня. Но я не смолчу, меня распирает от любви.
Я всю жизнь пишу любимым письма, но их не читают даже до середины.
Я выхватываю листы бумаги из принтера и брожу ночами по кухне, подбирая правильные, нужные слова, потому что меня терзает чувство, которое я долго не могу сформулировать даже в собственной голове. У меня в арсенале тридцать три буквы, чтобы оставить в чужом сердце густой чернильный след. Я запечатываю конверт и, улыбаясь, вручаю лично. Будто бы случайно касаюсь руки. Жду ответа.
Я всю жизнь пишу любимым письма, а их выбрасывают не читая.
Я пишу все, что приходит в голову, начиная от посмотренного на днях фильма и заканчивая формулами из высшей математики. Вспомнилось вдруг. Не подписываю конверты и оставляю в магазинах на прилавках, на парковых скамейках, у фонтанов, на крышах домов.
Я всю жизнь пишу любимым письма без обратного адреса.
а1.
Так близко и знакомо...
Вот этои фрагмент особенно задел за живое. Спасибо
Заказчик
Я всю жизнь пишу любимым письма,
О любви, о жизни, обо всем.
И никто из них не поскупился
Промолчать и сгинуть в никуда.
Все они тут словно на параде:
Важные, серьезны, но родные.
Не хватает слов в моей балладе,
Чтоб сказать, чего им стоил вход.
Как бы ни было печально исчезать,
Оставляю вас, прошу вас не звонить.
Ухожу надолго - горевать.
Глупость? По-другому не могу.
65 слов.