Утром хорошо на горных пастбищах. И вокруг никого, насколько взору хватает. Только козы одни – не боятся никого, скачут себе, глупые. А чего им бояться-то? На то пастух есть. Внизу праздник готовят. Аббатиса с утра священный огонь развела – дымок над ее хижиной поднимается, хоть и жарища стоит. Ребятишки цветы несут. Хорошо. Скоро и взрослые туда подтянутся: аббатиса будет Священную книгу читать, как всегда по праздникам.
мрачная тень отделяется от скалы, скользит вдоль каменной стены, не колебля травы под собою, холодом дышит в ухо
– Все хорошо, старый друг, ты все правильно сделал.
Черна душа у него, глаза слепые и безумные – не смотри в них, Захри, не оборачивайся туда, крепче в кулаке сжимай синюю бусину да вспоминай прошлую осень: как было славно, когда они с братом много товара принесли с Мен. Женщины радовались муке и маслу, мол, теперь зима не тяжела будет, мужчины – острым топорам, которыми так сподручно тропинки в зарослях прорубать. Да, тогда еще был жив Адам. Как будто и сейчас еще жив – ежели не слушать черного демона.
черный насмешливо шипит ему в затылок, душу стылым сквозняком обжигает
– О чем горюешь, знакомец? Посмотри, порадуйся – разве не хороша Долина, когда Конам до нее нет дела? ...Сытым Конам? – Я ведь все равно что сам брата убил. – Да как же иначе было поступить, Зах-х-хри? Про сильных и слабых – неужели забыл ты? Если не ты, то тебя. И не только съедят…
колышутся над ухом растрепанные перья – черные, мертвые, – шелестит страшный смех, в самую голову льется холодный яд
Утомившись назойливым шепотом, Захри выхватывает из-за пояса щербатый нож, с маху всаживает его в землю – сильно, зло, так чтобы отдалось в мышцах руки и во всем теле, чтобы наконец почувствовать себя живым и прогнать этот цепенящий холод. Нет, он и думать не пытается о том, чтобы этим ножом напугать Старину Джорджи – Захри слишком слабый противник для него, но хотя бы этот мерзкий шепоток наконец утихнет.
Прыжками разбегаются в стороны испуганные козы. Нож вонзается в землю почти по самую рукоять. Никого за спиной, никого в зарослях, он – единственное разумное существо на этом утесе. Смеющийся дьявол вновь убрался в свою нору, чтобы вернуться – скоро, скоро. Иногда Захри думает, что Роуз все-таки права, и он сам – неразумен, точно коза. Из Долины доносится отдаленное пение. Там вовсю идет жизнь. Захри смотрит вниз, прикрыв глаза от бьющего по ним солнечного света, и с опаской размышляет о том, что, вероятно, старый Джорджи точно так же одинок, как и он сам – иначе зачем тому все время преследовать простого козопаса?..
Вы заставили меня закусать локти в ожидании двд-релиза, автор, вернув такой каноничной атмосферой ощущения от просмотров И построение предложений, и подбор слов, и образы - Стиль ваш узнаваем, поэтому спасибо вам опять) но я снова, увы, не заказчик
-
-
12.12.2012 в 01:35Утром хорошо на горных пастбищах. И вокруг никого, насколько взору хватает. Только козы одни – не боятся никого, скачут себе, глупые. А чего им бояться-то? На то пастух есть.
Внизу праздник готовят. Аббатиса с утра священный огонь развела – дымок над ее хижиной поднимается, хоть и жарища стоит. Ребятишки цветы несут. Хорошо. Скоро и взрослые туда подтянутся: аббатиса будет Священную книгу читать, как всегда по праздникам.
мрачная тень отделяется от скалы, скользит вдоль каменной стены, не колебля травы под собою, холодом дышит в ухо
– Все хорошо, старый друг, ты все правильно сделал.
Черна душа у него, глаза слепые и безумные – не смотри в них, Захри, не оборачивайся туда, крепче в кулаке сжимай синюю бусину да вспоминай прошлую осень: как было славно, когда они с братом много товара принесли с Мен. Женщины радовались муке и маслу, мол, теперь зима не тяжела будет, мужчины – острым топорам, которыми так сподручно тропинки в зарослях прорубать. Да, тогда еще был жив Адам. Как будто и сейчас еще жив – ежели не слушать черного демона.
черный насмешливо шипит ему в затылок, душу стылым сквозняком обжигает
– О чем горюешь, знакомец? Посмотри, порадуйся – разве не хороша Долина, когда Конам до нее нет дела? ...Сытым Конам?
– Я ведь все равно что сам брата убил.
– Да как же иначе было поступить, Зах-х-хри? Про сильных и слабых – неужели забыл ты? Если не ты, то тебя. И не только съедят…
колышутся над ухом растрепанные перья – черные, мертвые, – шелестит страшный смех, в самую голову льется холодный яд
Утомившись назойливым шепотом, Захри выхватывает из-за пояса щербатый нож, с маху всаживает его в землю – сильно, зло, так чтобы отдалось в мышцах руки и во всем теле, чтобы наконец почувствовать себя живым и прогнать этот цепенящий холод. Нет, он и думать не пытается о том, чтобы этим ножом напугать Старину Джорджи – Захри слишком слабый противник для него, но хотя бы этот мерзкий шепоток наконец утихнет.
Прыжками разбегаются в стороны испуганные козы. Нож вонзается в землю почти по самую рукоять. Никого за спиной, никого в зарослях, он – единственное разумное существо на этом утесе. Смеющийся дьявол вновь убрался в свою нору, чтобы вернуться – скоро, скоро. Иногда Захри думает, что Роуз все-таки права, и он сам – неразумен, точно коза.
Из Долины доносится отдаленное пение. Там вовсю идет жизнь. Захри смотрит вниз, прикрыв глаза от бьющего по ним солнечного света, и с опаской размышляет о том, что, вероятно, старый Джорджи точно так же одинок, как и он сам – иначе зачем тому все время преследовать простого козопаса?..
-
-
12.12.2012 в 03:21И построение предложений, и подбор слов, и образы -
Стиль ваш узнаваем, поэтому спасибо вам опять)
но я снова, увы, не заказчик
-
-
12.12.2012 в 23:31и да-а-а, я тоже жду релиз
а.