У него перед глазами врата – врата и свобода, и они как будто светятся, слепя глаза. К горлу подкатывает комок, который он не может сглотнуть. У него горячо внутри, так горячо, что сухость выжгла рот и спустилась в живот. У него внутри солнце, которому не терпится наружу. Врата захлопываются медленно и неохотно перед испуганными золотыми глазами Гоку. Нет, не перед ними – за ними; и ему теперь уже не жарко, ему тепло. - Конзен, Конзен, а мне понравится там внизу? - Не знаю. - Конзен, Конзен, а тебе понравится внизу? - Нет. - Ну почему-у-у? - Потому что ты и там не перестанешь болтать. Он не так представлял концовку, но теперь она кажется ему идеальной. - Конзен, а ты знаешь, что там внизу красивое солнце? Тебе понравится! - ...я знаю. Его солнце теперь свободно.
У него перед глазами врата – врата и свобода, и они как будто светятся, слепя глаза. К горлу подкатывает комок, который он не может сглотнуть.
У него горячо внутри, так горячо, что сухость выжгла рот и спустилась в живот.
У него внутри солнце, которому не терпится наружу.
Врата захлопываются медленно и неохотно перед испуганными золотыми глазами Гоку. Нет, не перед ними – за ними; и ему теперь уже не жарко, ему тепло.
- Конзен, Конзен, а мне понравится там внизу?
- Не знаю.
- Конзен, Конзен, а тебе понравится внизу?
- Нет.
- Ну почему-у-у?
- Потому что ты и там не перестанешь болтать.
Он не так представлял концовку, но теперь она кажется ему идеальной.
- Конзен, а ты знаешь, что там внизу красивое солнце? Тебе понравится!
- ...я знаю.
Его солнце теперь свободно.
счастливый заказчик
ура, заказчику понравилось.