Когда Рейра видит Хачи – слава богу, не так часто, - она хочет подойти к ней и высказать ей в лицо все, что она думает об этой выскочке, волею судеб ставшей женой Такуми. Но она только сдержанно кивает и проходит мимо. Рейру сжигает дикая ревность – и порой она думает, что больше не сможет петь так же, как и раньше. Теперь, когда свет ее жизни принадлежит кому-то другому. Маленькой глупой ветреной девчонке, которая сама не в состоянии понять, как же ей повезло. У нее и Хачи общая любовь – одна на двоих. И порой, когда она заезжает к ним домой, чтобы забрать Такуми на гастроли, Рейре становится даже жаль ее. Особенно, когда Хачико отчаянно вцепляется в плечи Такуми тонкими длинными пальцами, стараясь удержать. В такие моменты, несмотря на проснувшуюся жалость, Рейра ликует. Потому, что Такуми сегодня будет принадлежать ей.
Ожидала немного другого (читать: чуть больше намека на пейринг), но это хорошо. Вправду, хорошо) Самое главное - читаю и вижу героев) Автор, спасибо)) Моя рад)
Хачи многое хочет сказать Рейре. Хочет сказать, как спала под ее голос в наушниках, хочет сказать, как желает ей счастья, хочет сказать, что не может не любить Такуми. Хочет сказать. Хачи вымученно улыбается Рейре, Хачи пьет несладкий кофе, Хачи видит, как Рейра переплетает свои пальцы с пальцами Такуми. Ичиносе смотрит на Хачи через стенку бокала и улыбается. Не ей, Рейре. Рейра любит его, Хачи знает, любит сильно, и ничего не может с этим поделать. Хачи не любит, Хачи скорее привыкла к, чем испытывает чувства, но Хачи - это Хачи. Хачи же. Хачи предана Такуми без остатка и Хачи его не отдаст. Рейра не отдаст ту часть сердца Такуми, которой обладает. Интересно, думает Хачи, сжимая под столом руку Наоки - а Такуми привык к ощущению располосованного надвое сердца?
У Такуми всегда скучающее лицо, всегда идеально отглаженные костюмы, волосы падают на плечи, черные на черном, в нем не меняется решительно ничего с этой нелепой женитьбой. Рейра теребит браслет на запястье, перебирает звенья аккуратными, покрытыми ракушечно-розовым лаком сегодня ногтями. Наоки громко жалуется на опаздывающую съемочную группу, один из всех них, хотя напряжения в нем, наверное, меньше всех, и красивая испуганная девушка-администратор извиняется перед ним уже, наверное, сотый раз. Рен вертит в пальцах зажигалку. Такуми лениво переворачивает страницу лежащего на коленях журнала. Рейра не сразу чувствует, что скребет ногтями тонкую кожу запястья. Красные полумесяцы на белом, и голубые изгибы вен – ей всегда говорили, что у нее изумительные руки. Она опускает-поднимает ресницы, медленно, насмешливо-снисходительно, не заметил ли кто, но кому тут замечать, в самом деле, не Такуми же, и она прячет расцарапанную руку в складки платья, и тихо постукивает по полу каблучком, раздражение сводит скулы. …Петь хочется нестерпимо. Закрыть глаза и раствориться в свете софит, и петь-петь-петь, плавясь в знакомых аккордах. Кричать-кричать-кричать. Такуми третий раз, задумавшись, проходится пальцами по карману, куда обычно кладет телефон.
Хачи ловко, ровными кружочками нарезает дайкон, в пол уха слушая утреннее шоу по телевизору. - Здоровая пища, здоровая пища, - мурлычет она под нос, представляя себе, как будет делать бенто для малыша, когда он пойдет в школу. Или она. Хачи будет рисовать рожицы или, может, даже писать родительские наставления на тостах или омлете. «Одевайся тепло». «Кушай хорошенько». «Не бойся Князя Ужаса». Ей хочется написать об этом Такуми. Или о том, что хочется клубничного молока. Или о том, что ему пришли письма от поклонниц, некоторые даже на настоящей розовой бумаге со сладким запахом, представляешь?.. Но нехорошо отвлекать Такуми по пустякам. Жена не должна быть слишком надоедливой, поэтому она убирает телефон подальше от глаз, и напевает под бормотание телевизора. Скоро должен быть прямой эфир с Трапнест. Когда ведущий объявляет их, Хачи поднимает голову. Рейра смотрит на нее холодными глазами, загадочно улыбаясь, красивая, как ангел. Хачи ойкает, попав ножом по пальцу, и сжимает руку в кулачок, не обращая внимания на боль. Маленькая, смешная в этой огромной кухне, в фартуке и с дайконом… нет, правда, что она может этому противопоставить?..
Как только интервью с Трапнест заканчивается, спрятанный под прихватками телефон сигнализирует о принятом сообщении.
Когда Рейра видит Хачи – слава богу, не так часто, - она хочет подойти к ней и высказать ей в лицо все, что она думает об этой выскочке, волею судеб ставшей женой Такуми. Но она только сдержанно кивает и проходит мимо.
Рейру сжигает дикая ревность – и порой она думает, что больше не сможет петь так же, как и раньше. Теперь, когда свет ее жизни принадлежит кому-то другому. Маленькой глупой ветреной девчонке, которая сама не в состоянии понять, как же ей повезло.
У нее и Хачи общая любовь – одна на двоих. И порой, когда она заезжает к ним домой, чтобы забрать Такуми на гастроли, Рейре становится даже жаль ее. Особенно, когда Хачико отчаянно вцепляется в плечи Такуми тонкими длинными пальцами, стараясь удержать.
В такие моменты, несмотря на проснувшуюся жалость, Рейра ликует. Потому, что Такуми сегодня будет принадлежать ей.
Самое главное - читаю и вижу героев)
Автор, спасибо)) Моя рад)
Ворд говорит: 125.
Хачи многое хочет сказать Рейре.
Хочет сказать, как спала под ее голос в наушниках, хочет сказать, как желает ей счастья, хочет сказать, что не может не любить Такуми.
Хочет сказать.
Хачи вымученно улыбается Рейре, Хачи пьет несладкий кофе, Хачи видит, как Рейра переплетает свои пальцы с пальцами Такуми.
Ичиносе смотрит на Хачи через стенку бокала и улыбается. Не ей, Рейре.
Рейра любит его, Хачи знает, любит сильно, и ничего не может с этим поделать.
Хачи не любит, Хачи скорее привыкла к, чем испытывает чувства, но Хачи - это Хачи. Хачи же.
Хачи предана Такуми без остатка и Хачи его не отдаст.
Рейра не отдаст ту часть сердца Такуми, которой обладает.
Интересно, думает Хачи, сжимая под столом руку Наоки - а Такуми привык к ощущению располосованного надвое сердца?
Но спасибо))
Собстна, аутор.
У Такуми всегда скучающее лицо, всегда идеально отглаженные костюмы, волосы падают на плечи, черные на черном, в нем не меняется решительно ничего с этой нелепой женитьбой.
Рейра теребит браслет на запястье, перебирает звенья аккуратными, покрытыми ракушечно-розовым лаком сегодня ногтями.
Наоки громко жалуется на опаздывающую съемочную группу, один из всех них, хотя напряжения в нем, наверное, меньше всех, и красивая испуганная девушка-администратор извиняется перед ним уже, наверное, сотый раз.
Рен вертит в пальцах зажигалку.
Такуми лениво переворачивает страницу лежащего на коленях журнала.
Рейра не сразу чувствует, что скребет ногтями тонкую кожу запястья. Красные полумесяцы на белом, и голубые изгибы вен – ей всегда говорили, что у нее изумительные руки. Она опускает-поднимает ресницы, медленно, насмешливо-снисходительно, не заметил ли кто, но кому тут замечать, в самом деле, не Такуми же, и она прячет расцарапанную руку в складки платья, и тихо постукивает по полу каблучком, раздражение сводит скулы.
…Петь хочется нестерпимо. Закрыть глаза и раствориться в свете софит, и петь-петь-петь, плавясь в знакомых аккордах.
Кричать-кричать-кричать.
Такуми третий раз, задумавшись, проходится пальцами по карману, куда обычно кладет телефон.
Хачи ловко, ровными кружочками нарезает дайкон, в пол уха слушая утреннее шоу по телевизору.
- Здоровая пища, здоровая пища, - мурлычет она под нос, представляя себе, как будет делать бенто для малыша, когда он пойдет в школу. Или она.
Хачи будет рисовать рожицы или, может, даже писать родительские наставления на тостах или омлете.
«Одевайся тепло». «Кушай хорошенько». «Не бойся Князя Ужаса».
Ей хочется написать об этом Такуми. Или о том, что хочется клубничного молока. Или о том, что ему пришли письма от поклонниц, некоторые даже на настоящей розовой бумаге со сладким запахом, представляешь?..
Но нехорошо отвлекать Такуми по пустякам. Жена не должна быть слишком надоедливой, поэтому она убирает телефон подальше от глаз, и напевает под бормотание телевизора.
Скоро должен быть прямой эфир с Трапнест.
Когда ведущий объявляет их, Хачи поднимает голову.
Рейра смотрит на нее холодными глазами, загадочно улыбаясь, красивая, как ангел. Хачи ойкает, попав ножом по пальцу, и сжимает руку в кулачок, не обращая внимания на боль.
Маленькая, смешная в этой огромной кухне, в фартуке и с дайконом… нет, правда, что она может этому противопоставить?..
Как только интервью с Трапнест заканчивается, спрятанный под прихватками телефон сигнализирует о принятом сообщении.
Не заказчик