Вервольф в последний раз повертелся перед зеркалом, важно пригладив топорщившуюся шерсть на ушах. На комоде прямо перед ним лежал обычный белый блокнот-планшетка, заполненный разборчивым почерком патологического отличника. Ровные строчки, написанные черными чернилами, были безжалостно вычеркнуты красной ручкой. План состоял из пятнадцати пунктов, медленно, но верно воплощаемых в жизнь. Уорент был почти наверняка уверен, что любой, увидевший эти записи, был бы шокирован, потрясен, а потом нажаловался бы Доку, что у его мелкого питомца гормональный дисбаланс, а посему план был зашифрован значками с птичками, ромбиками и прочими символами, которые легко можно было принять за обычнее рисунки. Целью плана была одна маленькая птичка, сидевшая на веточке и упоенно чирикавшая, задрав голову. За птичкой скрывалась оберлейтенант Ван Винкль. За целью плана – коварное соблазнение. Знавший примерную реакцию на свой внешний вид оборотень прекрасно догадывался, что о нем можно подумать, а потому тщательно шифровался, решив, что себе дороже постоянно долбить всем подряд, что он, вообще-то постарше многих на базе будет, а любви, ласки, нежности и заботы от теплой женской руки и не только ее всем хочется. Первым делом был прием «дерни за каосичку». Уорент пакостил, рисовал старшему лейтенанту усы маркером и зубной пастой во сне (в этом же сне он, мимоходом и совершенно случайно, проверил у Ван Винкль наличие всех необходимых для статуса девушки выпуклостей, отметил, что те все-таки существуют за костюмом, пусть и в малом количестве), карябал гадости на мушкете, прятал сам мушкет, не чураясь рассматривать пятую точку чертыхающейся и шарящей под кроватью в поисках оружия Рип. Все «шалости» на самом деле имели двойное дно – проверить телосложение потенциальной зазнобы. Телосложение худощавого парнишку полностью устраивало: он был не любитель большегрудых пышнотелых дам, иначе проверять начал бы второго оберлейтенанта. Вторым был прием «я само раскаянье», целью которого было не столько посмотреть, сколько ощупать потенциальную зазнобу, поплакавшись у нее на груди, что он никогда так больше не будет. Рип умилилась. Шредингер тоже – плакать в жилетку Ван Винкль оказалось на удивление приятно. Еще один пунктик был вычеркнут. Многоступенчатый комбинированный план уорент-офицера предполагал не только вечное шкодничество, но и переход к активным постепенным действиям. Волшебный Стрелок особенно радовала маленького вервольфа тем, что очень легко поддавалась дрессуре, почти с радостью шагая по его «плану». В частности Шредингера радовал недавно вычеркнутый пунктик номер восемь, значившийся «первый поцелуй». Нет, он неплохо целовался, он даже хорошо целовался – в нацисткой Германии детки вообще имели склонность крайне быстро взрослеть, очень глубоко заблуждался тот, кто считал, что Шредингер – невинный девственник. Не мог он им быть в пятнадцать-то лет, благо, учительниц постарше, падких на худощавых подростков, у него в жизни хватало. Так что Рип, конечно, была ошарашена, но удивление-то было приятным – можно было поклясться. Сперва, конечно, раскричалась. Потом выкрутила до сих пор красное ухо. Потом долго трясла за шкирку. Потом было стандартное «Да ты еще маленький для такого!» А потом Шредингер устал, его от тряски начало укачивать, посему он поступил мудро – повис на шее у Стрелка и поцеловал второй раз. После того, как получилось, наконец, оторвать самого себя от тонких, но удивительно вкусных губ, уорент солидно прокашлялся и официальным тоном пригласил Рип на свидание, попутно порадовавшись, что она худощавая и очень молодо выглядящая – резонанса во внешности нет. Да и разница в росте не такая уж солидная. Рип для вида еще покипятилась, но приглашение приняла милостиво. И вот до времени встречи на заднем дворе осталось десять минут, Шредингер же не торопился – в случае чего и телепортироваться можно. Шоколадка и красивое украденное в одном из ювелирных магазинов колечко заняли нужные места по карманам – уорент был во всеоружии. А презерватив он, разумеется, взял исключительно на всякий случай.
Вервольф в последний раз повертелся перед зеркалом, важно пригладив топорщившуюся шерсть на ушах. На комоде прямо перед ним лежал обычный белый блокнот-планшетка, заполненный разборчивым почерком патологического отличника. Ровные строчки, написанные черными чернилами, были безжалостно вычеркнуты красной ручкой. План состоял из пятнадцати пунктов, медленно, но верно воплощаемых в жизнь. Уорент был почти наверняка уверен, что любой, увидевший эти записи, был бы шокирован, потрясен, а потом нажаловался бы Доку, что у его мелкого питомца гормональный дисбаланс, а посему план был зашифрован значками с птичками, ромбиками и прочими символами, которые легко можно было принять за обычнее рисунки.
Целью плана была одна маленькая птичка, сидевшая на веточке и упоенно чирикавшая, задрав голову. За птичкой скрывалась оберлейтенант Ван Винкль. За целью плана – коварное соблазнение. Знавший примерную реакцию на свой внешний вид оборотень прекрасно догадывался, что о нем можно подумать, а потому тщательно шифровался, решив, что себе дороже постоянно долбить всем подряд, что он, вообще-то постарше многих на базе будет, а любви, ласки, нежности и заботы от теплой женской руки и не только ее всем хочется.
Первым делом был прием «дерни за каосичку». Уорент пакостил, рисовал старшему лейтенанту усы маркером и зубной пастой во сне (в этом же сне он, мимоходом и совершенно случайно, проверил у Ван Винкль наличие всех необходимых для статуса девушки выпуклостей, отметил, что те все-таки существуют за костюмом, пусть и в малом количестве), карябал гадости на мушкете, прятал сам мушкет, не чураясь рассматривать пятую точку чертыхающейся и шарящей под кроватью в поисках оружия Рип. Все «шалости» на самом деле имели двойное дно – проверить телосложение потенциальной зазнобы. Телосложение худощавого парнишку полностью устраивало: он был не любитель большегрудых пышнотелых дам, иначе проверять начал бы второго оберлейтенанта.
Вторым был прием «я само раскаянье», целью которого было не столько посмотреть, сколько ощупать потенциальную зазнобу, поплакавшись у нее на груди, что он никогда так больше не будет. Рип умилилась. Шредингер тоже – плакать в жилетку Ван Винкль оказалось на удивление приятно. Еще один пунктик был вычеркнут.
Многоступенчатый комбинированный план уорент-офицера предполагал не только вечное шкодничество, но и переход к активным постепенным действиям. Волшебный Стрелок особенно радовала маленького вервольфа тем, что очень легко поддавалась дрессуре, почти с радостью шагая по его «плану». В частности Шредингера радовал недавно вычеркнутый пунктик номер восемь, значившийся «первый поцелуй».
Нет, он неплохо целовался, он даже хорошо целовался – в нацисткой Германии детки вообще имели склонность крайне быстро взрослеть, очень глубоко заблуждался тот, кто считал, что Шредингер – невинный девственник. Не мог он им быть в пятнадцать-то лет, благо, учительниц постарше, падких на худощавых подростков, у него в жизни хватало. Так что Рип, конечно, была ошарашена, но удивление-то было приятным – можно было поклясться.
Сперва, конечно, раскричалась. Потом выкрутила до сих пор красное ухо. Потом долго трясла за шкирку. Потом было стандартное «Да ты еще маленький для такого!» А потом Шредингер устал, его от тряски начало укачивать, посему он поступил мудро – повис на шее у Стрелка и поцеловал второй раз. После того, как получилось, наконец, оторвать самого себя от тонких, но удивительно вкусных губ, уорент солидно прокашлялся и официальным тоном пригласил Рип на свидание, попутно порадовавшись, что она худощавая и очень молодо выглядящая – резонанса во внешности нет. Да и разница в росте не такая уж солидная. Рип для вида еще покипятилась, но приглашение приняла милостиво.
И вот до времени встречи на заднем дворе осталось десять минут, Шредингер же не торопился – в случае чего и телепортироваться можно. Шоколадка и красивое украденное в одном из ювелирных магазинов колечко заняли нужные места по карманам – уорент был во всеоружии.
А презерватив он, разумеется, взял исключительно на всякий случай.
какой коварный Шредингер
донельзя довольный заказчик
Автор, приоткройте личико.
ВЫ ВЕЗДЕ О.О
мне страшно
ааа
они следят за мной
неет
я же ничего не сделал
отпустите меня
нееееееет
P.S. А если серьезно - вы мой любимый автор, и я жутко рад, что вас так дофига ^____________________________________^
все, все я молчу, меня и так слишком много