P-38.

понедельник, 02 ноября 2009

05:47

все записи пользователя в сообществе Veni Vidi Vici

[She Wolf] Досуг мне разбирать вины твои, щенок! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.(с)

Hellsing. Андерсон | Интегра | Алукард | Хайнкель. Работорговля. "Блондинки особенно в цене".

@темы: Hellsing

URL

Яркое солнце, живое, весенее, дразняшее, слепяшее глаза. ... – Можно проявлять настойчивость только для того, чтобы пр... Завтра буду весь день в Майу врываться, зави-и-и-и-дуйте ...

Среди прочих конфессий сушествует в Корее и православие. ... Мулла Насреддин однажды вошел в лавку и спросил владельца... Я ненавижу свою работу - это минус, зато завтра шашлыки -...

Комментарии

03.11.2009 в 00:38

Гость

715 слов

- Ты уверен, что это было необходимым? – Интегра подозрительно покосилась на шедшего рядом с нею вампира, еле сдержав улыбку. Все-таки было настолько непривычно видеть Алукарда загорелым, что леди Хеллсинг с удовольствием обдумала возможность как-нибудь предъявить такого немертвого сэрам-рыцарям и посмотреть, как они среагируют на заявление о том, что вампир стал человеком. Увы, такой детский поступок она бы себе не позволила, даже если сошла бы с ума.
«Вы не должны разговаривать, пока я вас не спрошу. Не забывайте, что мы на востоке, а вы жена, которую я хочу наказать. Хотите привлечь внимание, коснитесь моей руки…»
Мысленно чертыхнувшись над самодовольством, так и читавшимся в мысленном голосе немертвого, леди Хеллсинг нарочито неуверенно потянулась к локтю рассекающего толпу «мужа» и что было сил надавила пальцами на нервный узел на внутреннем сгибе локтя. Превосходящая человеческую нервная система и на боль реагировала более остро, особенно если она нанесена рукой хозяина.
- Не заигрывайся, - прошипела она еле слышно, зная, что вампир всё равно ее услышит.
В на миг заалевшем взгляде поморщившегося носферату мелькнуло что-то похожее на извинение, но вмиг скрылось за напускной чванливостью и бахвальством. Интегра не понимала, о чем вампир договаривался с невысоким жуликоватого вида распорядителем, но ей хотелось надеяться, что это легенда, по которой муж в наказание решил припугнуть строптивую жену продажей на одном из рынков. Об этих рынках знали и шушукались, как это обычно бывает, все местные, в число которых входили и многие представители власти. Но разве кому-нибудь выгодно будет отслеживать, куда перемещалась возникающая то в самом центре Стамбула, то в трущобах настоящая, почти не изменившаяся за многие века вотчина торговцев живым товаром? Разве что вместо самих покупателей действовали доверенные, зачастую даже не знавшие ради кого они трудятся, подставные лица, вместо кошелей с золотыми монетами использовались кредитные карты с гордыми логотипами международных банков, да подписывали договоры на продажу не рабов, а золотых украшений, тонн цитрусовых, цистерн с чистейшей артезианской водой и прочей мишуры. И еще размещался он обычно не на открытых всем площадях, а в закрытых ангарах, заброшенных торговых базах или просто на ограниченных и охраняемых территориях, куда было невероятно сложно попасть рядовому человеку, но не особо проблематично для опытного во внушении немертвого.
«Искариоты, госпожа», - с неожиданной брезгливостью «выплюнул» вампир, поворачиваясь так, чтобы край ихрама прикрыл лицо. Резко что-то вслух ответив торговцу, Алукард почти втолкнул в его руки нервно оглядывающуюся Интегру, всё никак не способную привыкнуть к тому, что круг обзора из-за тонкой сеточки паранджи был невероятно ограниченным.
«Подождите, когда я вернусь. Клянусь, что никто вас продавать не будет – это будет лишь видимость», - отвечая на мысли забеспокоившейся хозяйки, Алукард направился в сторону ближайшего хоть немного затененного закоулка. Если искариоты развалят всю операцию, готовившуюся дольше года и потребовавшую привлечения даже экзотичной красоты и, что уж скрывать, девственности леди Интегры, то вампир готов был приложить все старания и растерзать «сапожников» с особенной жестокостью. К тому же это могло бы отпугнуть немертвого, которого уже прозвали Казановой: убивая и насилуя жертв, этот немертвый будто не мог насытиться, скользя неуловимой тенью по всему миру и всё увеличивая и увеличивая «послужной список». И впервые он задержался дольше месяца в какой-то стране, найдя себе источник регулярного, дорогого, но качественного питания. Этим «Хеллсинг» просто не мог не воспользоваться.
Внимательно следя за тем, куда смотрит высокий регенератор, Алукард краем рынка подходил всё ближе. И еле сдержал смешок, стоило ему узнать сквозь «окошко» в парандже, под которой, помимо владелицы, наверняка, скрывалась еще пара пистолетов, одну из искариоток: статную, но ничем не примечательную светловолосую австрийку. Похоже, что «святоши» просто не нашли других объектов для ловли на живца – «девичьей свежестью» от наемницы и не пахло.
- Блондинки сегодня особенно в цене, да, падре? – ехидно прошептал Алукард, неслышным шагом подойдя к Андерсону со спины. – Сорвешь нам операцию, - не моргнув глазом прошипел вампир, игнорируя уткнувшийся ему под ребра кончик штыка, натянувший просторную светлую хламиду, – весь рынок узнает, что здесь крутятся два католических священника.
- За собой следи, нежить, - острие так же быстро, как и было выхвачено, заняло место в креплении на бедре итальянца. – Кстати, это не твою ли хозяйку собрались продавать? – хохотнул Александр, безошибочно узнав издалека гвардейский рост и серебристую макушку одной запунцовевшей леди, прелести которой, едва задрапированные тонкой кисеей, зазывала расписывал особенно красочно. Не успел он и договорить фразу, как вампира и след простыл. И почти сразу же в другом конце рынка кто-то очень громко и властно стал на превосходном турецком ругаться с чересчур инициативным распорядителем торгов.

URL