[She Wolf] Досуг мне разбирать вины твои, щенок! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.(с)
APH х история. Гилберт | Гитлер. Пощечина. "Проклятье, что ж ты делаешь с ними?!"
-
-
17.10.2011 в 04:58Всё как в тумане. В голове крики и пулемётные очереди. Плач. Как же надоел этот постоянный плач. Он словно тысячами иголками вбивается в голову. Гилберт уже забыл, когда в последний раз спал. Да и уснёшь тут, когда сердце готово выпрыгнуть из груди, когда всего разрывает изнутри, рвутся невидимые нити, в голове бедлам и тело пробивает постоянный невиданный страх. И непонятно чего боится прусс. Он стал ещё раздражительнее и агрессивнее, но с тем и чувствовал всё во много крат сильнее. Будто все чувства били его током каждую минуту. На тело стала наваливаться бесконечная усталость и слабость. Никогда ещё Пруссия не чувствовал себя так отвратительно. Ни этого он хотел, ни к этому он стремился, ни это…
Страшно. Просто жутко. У Гилберта нет слов, как это всё описать. Они закончились в тот момент, как этих подростков, детей по сути, начали сталкивать в шурф. Он слышит, отчетливо слышит, как рядом кричит навзрыд Украина, её стенания как нож, как пытка, как… многократная мучительная смерть, которая вновь и вновь, как наказание приходит к тебе, возвращая к жизни и убивая раз за разом. А Софью всё держат за обрезанные короткие волосы, прижав к земле всё её тело, заломив руки за спину.
Гилберт не помнит, как быстро он очутился в кабинете у Него.
«Это нужно прекратить! Это! И всё остальное! Хватит. Не могу…»
- … Проклятье! – выкрикивает он, вплотную приближаясь к Нему. – Что ж ты делаешь с ними?! Хва…
Договорить не даёт пощёчина. Она словно отводит это странное наваждение, оставляя после себя лишь хладнокровность, как и у Него. А Он смотрит холодно и, теперь уже, с гордостью.
Пруссия, извинившись, выходит и возвращается обратно. К ней. Она стоит возле шурфа, заткнув уши от мерзкой тишины, и смотрит вниз – в непроглядную темноту, роняя слёзы одну за другой в глубокую яму, а ему вновь дурно. Опять эта скверная слабость, вновь эти чувства. Надоело. Гилберт берёт в руки пистолет и наводит его на Софью, но в следующий миг - себе в висок. Он готов стрелять, но словно из ниоткуда появляется Украина, и теперь на другой щеке вновь синяк. Только на этот раз боль не заставляет хладнокровие взять права, а наоборот прогоняет все его остатки, заставляет чувствовать себя ещё хуже, ещё гаже. Она говорит, что он не посмеет умереть после всего этого, что она не даст ему умереть, забыв всё. В её глазах опять слёзы и Гилберт сам готов заплакать, но, больно закусив губу, убирает пистолет и идёт прочь от Сони. С каждым шагом становилось всё хуже, в горле уже нестерпимо першило и, кажется, вновь пошёл снег.
-
-
17.10.2011 в 16:06Какой-то круговорот... даже не могу осознать чего именно. Просто хочется после прочитанного спрятаться где-нибудь.
Нет, автор, я не хочу сказать, что мне не понравилось. Наоборот, безумно понравилось.
Написано мощно... будто окунаешься туда, и чувствуешь всё то, что испытывает Гилберт. Ну, и конечно, как и он, хочется обо всём этом забыть, возможно, как о кошмарном сне.
Интересно, а где в эти моменты был Германия?
Вы молодец! ^^
мимо проходящий
-
-
17.10.2011 в 16:09Интересно, а где в эти моменты был Германия?
Германия в это время мучился в другой стороне и с другими. Фронт же был... та где он только не был.
-
-
17.10.2011 в 16:10-
-
17.10.2011 в 16:17Отдельное спасибо за ответ на вопрос.
Да, я не додумалась до этого. Извините.